«Музыка должна изменить свой характер, став простой даже в крупных жанрах, – считал Онеггер. – Людям безразличны композиторская техника и поиски. Именно такую музыку я пробовал дать в “Жанне Д'Арк на костре”. Я старался быть доступным для рядового слушателя и интересным для музыканта».

Взяв за основу своего повествования историю девятнадцатилетней француженки, рассказанную французским поэтом, драматургом, эссеистом, крупнейшим религиозным писателем XX века Полем Клоделем, композитор превратил ее в философское многомерное размышление о судьбе каждого из нас. Мистерия об услыхавшей голоса святых Екатерины Александрийской и Маргариты Антиохийской и спасшей свою страну с оружием в руках девушки из деревушки Домреми для Онеггера – всего лишь повод задуматься о пути, по которому идет современное ему общество. Если текст либретто политически заострен (не забудем, что оратория создавалась в 1938 году, когда в Европе набирали силу сторонники фашизма и гитлеровцы), то музыка поднимает нас над сиюминутным течением жизни.

Это, конечно же, далеко не первое исполнение в России достаточно сложного синтетического опуса одного из наиболее прогрессивных композиторов современности. Но от многих шумных проектов осталась лишь горечь сожалений о затраченных силах. Скажем, десяток лет назад свою сценическую версию этой оратории создал режиссер Кирилл Серебренников для фестиваля «Владимир Спиваков приглашает…» Растерянную деревенскую простушку представляла пятидесятишестилетняя Фанни Ардан, а ее основного партнера по сцене брата Доменика – сорокавосьмилетний Дмитрий Назаров. Обилие шокирующих костюмов, яркие карнавальные эффекты фейерверка, изображающего костер, и маскарадные личины судей Жанны – борова, овец и осла были призваны воссоздать средневековое площадное действо, но лишь напрочь убили главную идею оратории.

Впрочем, будем справедливы, и многочисленные зарубежные постановки этого произведения были ничуть не лучше.

Поэтому я несколько настороженно отнесся к предложенному проекту, искренне недоумевая, что привлекло Александра Сладковского к творению Онеггера.

– Во-первых, меня привлекла партитура такого масштаба, – признался маэстро перед премьерой. – Во-вторых, идея, заложенная в поэме: высокая идея самопожертвования, когда человек отдает жизнь во имя свободы других. И в-третьих, возможность вновь поработать с Чулпан Хаматовой, которая согласилась выступить в заглавной роли.

Специально для этого проекта разговорный текст оратории был переведен на русский язык, а хор пел на языке оригинала – французском и латыни. Это, безусловно, облегчило восприятие философской притчи публикой. В постановке Серебренникова, например, титры бегущей строкой раздражающе отвлекали от постижения смыслов.

Другой приятной неожиданностью стал полный текст оратории на русском языке, раздававшийся зрителям в фойе.

И третий сюрприз состоял в том, что и Чулпан Хаматова, и Илья Глинников, сыгравший брата Доменика, не просто прочли свои роли, а прожили жизнь своих персонажей, заставив забыть весь зал о том, что это всего лишь литературно-музыкальная постановка, а не полноценный спектакль с декорациями и костюмами о последнем часе жизни Жанны.

Брат Доминик, неизвестно откуда возникший и неведомо куда исчезнувший, помогает неграмотной осужденной на смерть, «прочесть» книгу ее жизни. Одиннадцать страниц разворачиваются на протяжении полутора часов перед слушателями (или все же перед зрителями?), шаг за шагом воссоздается психологическая мотивация поступков Орлеанской Девы. Безукоризненная игра Ильи Глинникова, вопреки названию произведения ставшему главным персонажем оратории, позволяет и нам, сидящим в зале, и героине разыгравшейся драмы осознать сущность происходящего. А вот Чулпан Хаматова, на мой взгляд, так до конца и не определилась кто для нее Жанна Д'Арк – мученица, исполнившая свою святую миссию, жертва, разыгранная в страшной игре Гордостью, Глупостью, Алчностью и Похотью, как козырная карта, или простая крестьянка, волей судьбы оказавшая в водовороте исторических событий и поверившая в собственные силы. Отвечая на вопросы журналистов на краткой пресс-конференции об участии в проекте, Хаматова, мило улыбаясь, твердила, что лишь фигура маэстро Сладковского привлекла ее к этой работе.

Тогда как Глинников, с которым я разговорился перед началом представления, вдруг неожиданно для меня начал говорить о философии своего героя, о поступках, которые приводят нас к неизбежному выбору между сребролюбием и духовностью, о роли театра в осознании предназначения человека.

– Мне ближе театр Эймунтаса Някрошюса и Петра Фоменко. Вот они знают об актере и зрителе все, – размышлял Илья Ильич. – Важна метафоричность того, что ты создаешь на сцене. Важно – удержать ритм, настроение от первой до последней фразы. Разве мог я пройти мимо такого материала, который мне предлагает «Жанна Д'Арк на костре»? На втором курсе ГИТИСа работал с Филиппом Григорьяном. Мы даже были номинированы на «Золотую Маску» со спектаклем «Третья смена» о молодых ребятах, играющих во «взрослые игры». Они живут в мире, где все дозволено, когда все грани стираются. После такого опыта было сложно идти работать в какой-то репертуар. Но тем не менее, я год прослужил в театре имени Маяковского. Ненавижу репертуарный театр. Мой учитель в этом Владимир Панков с его призывом не зарабатывать деньги игрой на сцене, а работать сердцем. Для меня важна, в первую очередь, команда, готовая к любым поискам и экспериментам в сфере искусства. Сейчас мне представилась возможность вернуться к вопросам, которые я задавал себе в студенческие годы. И, кажется, даже удается нащупать на них ответы, смотреть мир и узнавать в нем себя.

«Когда мои братья и мои сыновья предали меня, когда те, кто должен был нести мощный глас истины, стали твоими, Жанна, судьями и палачами против воли Бога, когда Слово в их неверных пальцах превратилось в бессмыслицу, Небо послало меня к тебе с этой книгой», – голос брата Доминика был негромок, но тверд: «Страницы мрака, крови, ультрамарина и пурпура опали под моими пальцами, и у меня на чистом пергаменте остались лишь позолоченные инициалы».

«Хочу зажечь одну свечу для алтаря Святой Девы. Я сама стану этой свечой. Я принимаю это чистое пламя», – голос Жанны Д’Арк был мелодичен и полон уверенности в собственной правоте.

«Нет большей любви, чем отдать свою жизнь за тех, кого любишь», – подводил итог их раздумьям хор.

И музыка, эмоционально насыщенная и горделиво сдержанная, тонко стилизованная под средневековые молитвенные напевы и безудержных фарсовых представлений, ведет нескончаемый диалог с героями мистерии. Напыщенные, пошлые, издевательские мотивы накладываются на мрачный хорал низких струнных и духовых инструментов, тревожные ритмы хорового фугато сталкиваются с взволнованно-страстной мелодией голосов с Неба, а драматическая декламация и драматический диалог насыщают произведение сакральной ритуальностью.

Но подлинным лейтмотивом музыкального повествования становится народная мелодия – майская песня «Тримазо». Она и нежное пение соловья в первой и последней сценах оратории выражают чистоту помыслов и дел Жанны, взывающей: «До чего красива Нормандия, вся алая и розовая, алая от счастья и розовая от невинности, готовая вместе со мной принять святое причастие в сверкающей росе».

И здесь надо бы, наверное, сказать хотя бы пару слов о том, как преобразился оркестр с приходом Александра Сладковского. «Я выведу Государственный симфонический оркестр Татарстана в число первых оркестров в России», – заявил он уже на первой своей пресс-конференции в качестве художественного руководителя и дирижера этого музыкального коллектива. Прошло шесть лет, и маэстро не только выполнил, но и перевыполнил это обещание. И блистательная премьера «Жанны Д'Арк на костре», заказанная Сладковскому Московской филармонией, – еще одно незыблемое подтверждение тому.

Публика рукоплескала, не отпуская солистов – Илью Глинникова, Чулпан Хаматову, Марка Бурлая, Арсения Тополагу, Надежду Гулицкую (сопрано), Полину Шамаеву (меццо-сопрано), Вячеслава Воробьева (тенор),Павла Червинского (бас); она искупала в овациях академический Большой хор «Мастера хорового пения» Российского государственного музыкального телерадиоцентра и его руководителя Льва Конторовича; она с особой благодарностью проводила музыкантов оркестра.

В среду состоится второе исполнение драматической оратории – на сей раз уже в Москве, в Концертном зале имени Петра Ильича Чайковского. Что же, будем держать кулаки, чтоб успех не только соответствовал казанскому, но и превзошел его.

Зиновий Бельцев.

Источник: http://www.kazanreporter.ru/post/1558_o_toy-_kotoraya_stala_svechoy

« назад