«Рахлин живет и молодеет»

Концерт, где – редчайший случай – сошлись две симфонии, а это, без сомнения, подвластно только топовому оркестру, предваряла пресс-конференция. На ней Александр Сладковский предстал в новом качестве – народного артиста России, недавно маэстро был удостоен этого почетного звания. Впрочем, как он заметил, «это заслуга всего оркестра».

Журналисты поинтересовались: «Трудно ли приглашать солистов на «Рахлинские сезоны»?». Дирижер ответил отрицательно и пояснил, что в Казань едут сильнейшие, достойнейшие, проблем с приглашением нет, у оркестра хорошая репутация, и приехать в столицу Татарстана музыкантам всегда интересно.

Говоря о программе концерта, Сладковский пояснил, что ее коллектив будет играть в зале Мариинского театра в рамках существующего там абонемента, казанцам предстоит дать на брегах Невы два концерта подряд, это будут «австрийские вечера». «Мы любим играть полотна, Брукнер и Малер – это роскошная музыка», – прокомментировал дирижер.

В Казани же вчера было решено проверить «мощь оркестра», и, забегая вперед, скажем, что результаты проверки отличные. Это понятно, ведь оркестр ставит перед собой глобальную задачу – вписаться в мировое музыкальное пространство. Возможно, об этом мечтал и создатель оркестра, чье имя носит фестиваль, но времена и возможности были другие.

Среди зрителей были рахлинцы — музыканты «первого призыва», которые вместе с Натаном Григорьевичем создавали оркестр

«Натан Рахлин сейчас живет и молодеет, мы помним его, помним, что именно он приучил казанцев ходить на симфонические концерты», – отметил вклад Натана Григорьевича Александр Сладковский. Кстати, в первом отделении был трогательный момент – перед началом исполнения симфонии Брукнера зал аплодировал рахлинцам – тем самым музыкантам «первого призыва», которые вместе с Натаном Григорьевичем создавали оркестр. Вчера они были среди зрителей, и каждому из них от имени коллег-музыкантов был преподнесен изящный букет цветов.

«На стыке времен»

Когда Сладковского спросили, как сочетаются в одном концерте симфонии Брукнера и Малера, он ответил, что противоречий в этом нет, просто на стыке времен один композитор передал эстафетную палочку другому. «Брукнер мне близок, но Малер мне дороже, он более мирской», – пояснил дирижер. 

Начался концерт с драматической девятой симфонии Брукнера, которую композитор не успел дописать. Она, как известно, посвящена «Возлюбленному Богу», и три ее части – это перипетии духовных исканий человека, который знает, что жизнь не конечна, что смерть – это всего лишь миг, за которым есть новая жизнь, иная, быть может, прекрасная. Но как страшно и как больно прощаться с земным бытием!

Последняя симфония Брукнера в этом сезоне уже исполнялась ГСО РТ и Сладковским, с нее начался сезон. Трактовка этого величественного полотна, словно пришедшего к нам из эпохи Возрождения, осталась прежней, но можно было уловить и новые нюансы, автору этих строк показалось, что усилилась трагическая составляющая. 

Последняя симфония Брукнера в этом сезоне уже исполнялась ГСО РТ и Сладковским

Сложная, философская симфония получила в трактовке дирижера и оркестра и трагическое, и просветленное звучание. «Раскаты грозы», как определил Маркес симфонии Брукнера, будили души сидящих в зале, маэстро словно был проводником высшей воли, он вел слушателей от дольнего мира туда, к вершинам, где нет суеты, а есть покой и умиротворение.

Первая симфония Малера исполнялась словно по контрасту. Вся она – будто монолог человека, мучимого «болезнью, незнакомой душевным и телесным врачам. Имя этой болезни – ирония». Ирония композитора над собой, над обществом, над своей неудавшейся любовью, которая все еще жжет сердце, была прочитана дирижером неожиданно современно. Ведь иронией больны «самые живые, самые чуткие дети века», – написал чуть более ста лет назад Александр Блок. Больны иронией они и сейчас, как во времена Малера и Блока…

«Мирской Малер» звучал пронзительно, и за иронией виделась драма, которая снова утопала в иронии, а цыганский напев воспринимался отчаянным криком в пустоту. Криком человека, которому не верят, потому что он зол, ироничен, он может высмеять все и всех, и в том числе свою боль.

Удивительно все-таки одарен Александр Сладковский, он не просто ведет оркестр, он проживает актерски каждый образ, заложенный композитором, музыка словно струится с его пальцев. Надо ли удивляться тому, что после окончания симфонии Малера оркестр еще играл на бис?

Татьяна Мамаева, фото Романа Хасаева

« назад