АЛЕКСАНДР СЛАДКОВСКИЙ НА ТВОРЧЕСКОМ ВЕЧЕРЕ РАССКАЗАЛ, ЗА ЧТО РУСТАМ МИННИХАНОВ ПОДАРИЛ ЕМУ КВАРТИРУ

 

«ШКЕЛЕТ НАШЕГО РОДА» И УБИТЫЙ ШАЛЬНОЙ ПУЛЕЙ ПРАДЕД

«Я не верю своим глазам! — воскликнул Александр Сладковский, увидев забитый под завязку зал. — Теперь я хотя бы примерно знаю, сколько людей на мои похороны придут со мной проститься». Свободных мест и правда практически не было: поклонники дирижера оккупировали партер и балконы. «Честное слово, у меня дикий шок. Мы когда думали, что сделать такого, кроме концертов, фестивалей, это должно было быть что-то разговорно-показательное... Собрали журналистов, они сказали — партер, может быть, придет. Спустя неделю, когда мы этот проект запустили, нам сказали, что зал продан», — продолжил герой вечера.

Зрители поаплодировали собственной активности. А далее мужественно выслушали автобиографию Сладковского: рассказ занял больше двух часов. Оказалось, худрук ГСО РТ очень рано уехал из семьи: уже в 10 лет он поступил в московскую военно-музыкальную школу, но четыре раза в год исправно возвращался в родной Таганрог. И вот в саду под виноградником натягивали простыню, и вся многочисленная семья смотрела слайды. Продолжить семейную традицию Сладковский предложил и своим казанским зрителям. На большом экране демонстрировались черно-белые фотографии, некоторые — снятые в начале века.

— Это мой прадед, — указал маэстро на задумчивого молодого человека, заложившего руки в карманы брюк. — Его звали Владимир Юлиусович Вестнер.

— Симпатичный! — хихикают дамочки сзади корреспондента «БИЗНЕС Online».

— Он был трагически убит в 1910 году, в своем собственном ресторанчике. Его застрелили случайно, причем пуля попала в сердце, и это было буквально за несколько дней до рождения моего дедушки, — продолжает маэстро, а зрительницы испуганно ахают. — Портрет этого человека до сих пор висит у меня дома. Это та самая австрийско-немецкая линия, откуда происхожу я, его фамилия — Вестнер.

Далее следуют бабушка, которую потомки любовно называли «шкелет нашего рода», дед и родители, обменивающиеся обручальными кольцами.

— Это, как вы понимаете, моя мама и мой отец в момент бракосочетания. Судя по маминому выражению лица, что-то там было не так. Они действительно очень быстро развелись, — развел руками Сладковский под бурное веселье зала.

На экране — улыбчивый мальчуган в военной форме. «Это я, — объясняет маэстро, а сзади вновь слышится восхищенный шепот. — Эта фотография у всех вызывает чувство жалости. Так сложились обстоятельства в семье... Я был невыносимым ребенком, и мне сказали родные: чтобы из тебя получился человек, надо тебя отдать в армию! Наверное, они были правы, и я поступил в военно-музыкальную школу».

Затем были годы учебы на факультете военных дирижеров Московской консерватории, «один из лучших военных оркестров советской армии в Ленинграде», но будущего дирижера все больше тянуло к другой музыке. В возрасте около 30-ти он поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию.

БАСКОВ ГОТОВИТСЯ К ВСТРЕЧЕ С ВЗЫСКАТЕЛЬНОЙ КАЗАНСКОЙ ПУБЛИКОЙ

Проплывают совместные снимки с режиссером Никитой Михалковым, легендарным «вашим земляком» Айдаром Гайнуллиным, женой знаменитого композитора Верой Таривердиевой и неожиданно — с Николаем Басковым. Пару секунд маэстро в ступоре смотрел на экран, словно не понимая, откуда здесь взялась эта фотография, а затем выдохнул: «Было дело».

И вспомнил, как в опере «Евгений Онегин» «золотой голос России» «весь в соболях» выходил на сцену и исполнял знаменитую арию Ленского.

— Его убивали, он падал, и кто-то на галерке кричал «Слава богу!», — припомнил дирижер случай из своей практики, заметив, что Коля, несмотря ни на что, прекрасный человек. — Я его приглашал в Казань, но он почему-то не приехал. Наверное, готовится к встрече с взыскательной казанской публикой.

С участием Монсеррат Кабалье у дирижера тоже была припасена история, скорее, напоминающая байку: как-то раз певица вместе с Басковым и Сладковским должна была выступать в... Йошкар-Оле, конечно, в присутствии правительственной делегации, но в столице Республики Марий Эл «певице с золотым сердцем» отчего-то не понравилось.

— Выяснилось, что она уехала в Казань, в гостиницу «Мираж». И вот помню, как мы с Колей в полицейской машине с мигалкой — ну, в которой всех возят — поехали сюда, в гостиницу, порепетировали с Монсеррат и уехали обратно, — изумил зал Сладковский.

Путь в Казань для самого маэстро оказался непростым. Дирижировать ГСО РТ «на постоянной основе» его приглашали несколько раз, но в последний момент «что-то срывалось». Так продолжалось, пока за дело не взялся Рустам Минниханов.

— Был концерт, посвященный 90-летию ТАССР... Конечно, был и первый президент Минтимер Шарипович, и только-только заступивший на должность Рустам Минниханов. И когда всем уже надоело, когда ушли все депутаты, я поднял глаза — только президентская ложа хлопает.

Оказалось, что Минниханов впоследствии поинтересовался, откуда этот дирижер, и распорядился дать ему квартиру в Казани. Буквально через две недели дирижер уже выбирал себе жилье.

— Доклад окончен, — по-чиновничьи конкретно завершил свой рассказ Сладковский под аплодисменты. — Мы с вами уже практически «Золото Рейна» отсидели, идет, напомню, почти 2,5 часа без перерыва.

 

«КАК В ДРУГИХ РЕГИОНАХ? ГЛАВА СПРАШИВАЕТ: «НУ ЧЕ ТЕ НАДО? ДЕНЕГ? НУ ДАЙТЕ ЕМУ ДЕНЕГ»

Однако расходиться зрители не спешили и явно чего-то ждали. Маэстро завалили букетами, на сцену полетели записки, на каждую из которых тот подробно ответил. Некоторые из них были настоящими признаниями в любви — дирижера хвалили за профессионализм, шарм и элегантность.

— Если мы берем партитуру, мы должны быть уверены, что это бомба, — поделился Сладковский рецептом успешного выступления своего коллектива в ответ на один из вопросов и добавил, что сейчас оркестр уважают и в первой столице. — Когда приезжаем в Москву, слышу, как говорят: татары приехали, лучше в сторонку отойдем.

Затем вновь последовали благодарности президенту.

— Как в других регионах? Глава спрашивает: «Ну че те надо»? Денег? Ну дайте ему денег», — поделился дирижер ГС РТ. — У нас не так. Без такой поддержки мы ничего бы не смогли сделать. Браво Минниханову!

Интересовали зрителей и нелюбимые произведения Сладковского. «В своем выступлении вы упомянули о никчемных партитурах, которые приходилось играть в юности. Что для вас никчемные партитуры?» — прочитал маэстро очередную записку.

— Никчемные партитуры — это когда этой рукой дирижируешь, — продемонстрировал руководитель оркестра, — а другой — перелистываешь. И вот этим пальцем щупаешь, сколько еще осталось до конца.

— А что с концертным залом? — выкрикнули из зала.

— Не знаю, я еще не подгреб под себя строительный бизнес, — пошутил Сладковский. — Конечно, Казани нужен зал. Переговоры об этом ведутся на высшем уровне. Я могу только поспособствовать, но сам построить, как вы понимаете, я не в силах.

В общем, сессия вопросов продолжалась еще минут 40, затем дирижер откланялся со словами «Пора бы и честь знать». Что удивительно, зал по-прежнему не расходился: завсегдатаи концертов ГСО, видимо, по привычке несколько минут аплодировали маэстро стоя.

— Хочу вам пожелать, чтобы огонь светил в душе, чтобы близкие радовали, — сказал Сладковский на прощание, добавив, чтобы зрители почаще приходили, когда он будет к ним спиной.

Источник: http://www.business-gazeta.ru/article/148404/

« назад