Симфонические драмы: концерты оркестра из Татарстана в Москве

Автор: Надежда Дараган

В последние дни новогодних каникул в столичном Концертном зале имени Чайковского открыл абонемент в Московской филармонии Государственный симфонический оркестр Татарстана под управлением своего художественного руководителя Александра Сладковского. На фоне череды развлекательных праздничных концертов, программа оркестра из Казани выделялась строгим глубокомыслием, и после многочисленного новогоднего веселья возвращала публику Концертного зала имени Чайковского к вершинам симфонической музыки.

Концерты татарского оркестра уже стали в Москве традицией, этот коллектив и его руководителя маэстро Сладковского давно знают и высоко ценят в Москве. Воспитанник строгой петербургской школы, давно завоевавший признание и в пресыщенной столице, Сладковский год за годом демонстрирует, как и региональный симфонический оркестр можно превратить в один из ведущих коллективов страны, задающих своими выступлениями высокую планку и каждое выступление которого по праву можно считать мерилом качества. Не стал исключением и концерт-открытие абонемента, программа которого объединила две монументальные партитуры эпохи постмодернизма – Концерт № 2 для скрипки с оркестром Белы Бартока и "Песнь о земле" Густава Малера.

Александр Сладковский. Фото 1: отсутствует

Второй скрипичный концерт Бартока выделяется среди произведений своего жанра невиданной масштабностью и драматизмом. Это, скорее, не концерт, а грандиозная симфония с солирующей скрипкой, партия которой полна виртуозных каденций и трагических монологов. Возможность провести сквозь все части партитуры авторскую нить повествования блестяще удалась Рене Капюсону. Этот первоклассный скрипач давно знаком московской публике, вот и на сей раз звучанием своей раритетной скрипки Гвернери он буквально заворожил зал. Несмотря на отсутствие больших сольных эпизодов, оркестр в этом концерте несёт важнейшую драматургическую нагрузку, а оркестровая партия полна сложностей. Сочетание камерного состава струнных с полной группой духовых делает оркестровую ткань прозрачной и каждый голос особенно слышным. Малейшая фальшь и нестройность в таком оркестровом ансамбле будут слышны моментально, но казанские музыканты в который раз доказали своё мастерство в обращении со сложностями симфонической музыки ХХ века. Оркестровые фрагменты, признаться, слушать иногда было даже интереснее, они становились своеобразным динамическим зарядом, облегчающим восприятие сложного выразительного языка скрипичной партии. Хотя, Рене Капюсон виртуозно преодолел все хитросплетения тем и образов этой скрипичной драмы. А прозвучавшая на бис а-капелла "Мелодия" из оперы "Орфей" Глюка (в переложении для скрипки-соло) была исполнена просто совершенно.

Густав Малер. Фото 2: отсутствует

Однако, главным, на что шли в этот вечер в филармонию меломаны, была всё же "Песнь о земле" Малера. "Самое личное из всего, что я когда-либо написал", — говорил сам композитор об этой партитуре. Грандиозная оратория-симфония, один из последних монументальных опусов композитора, стал гениальным прозрением на многие десятилетия вперёд. В музыке слышатся и будущие симфонические драмы Шостаковича, и инфернальное произведение, написанное великим композитором-симфонистом, стало не только итогом его творческих исканий, но и стал гениальнымя фантастика Прокофьева, и изысканная полистилистика Стравинского… А без трагической темы финала, с её рокочущей медью, от звучания которой цепенеет душа, не было бы ни Альфреда Шнитке, ни Гии Канчели. Во многом услышать все эти параллели позволила интерпретация Сладковского и его оркестра. Она была динамичной и невероятно захватывающей. В ней была современная скорость времени и пульс окружающего мира, в котором мы нынче существуем. Этой динамичностью дирижёр не столько подчёркивал исполнительские возможности музыкантов оркестра, но и постоянно держал в тонусе внимание слушателей, стимулировал их восприятие и фантазию. В этом грандиозном симфоническом романе каждая часть была по-своему хороша, каждая группа оркестра, каждый артист – выложились по полной. И все части сложились в трагическую картину мироздания.

Ведь на замысел этой симфонии-оратории повлияли тяжелейшие переживания Малера после смерти его дочери, а работа над партитурой велась уже тогда, когда композитор узнал о том, что и он сам смертельно болен. Современники Малера не знали о драматических событиях его жизни и не принимали, даже пугались его музыкальных трагедий, но сегодняшнему слушателю только и подавай такие симфонические драмы. Однако, открыть всю их глубину и грандиозность замысла композитора – для музыкантов всех времён это было сложной задачей, с которой Сладковский и его оркестр справились сполна. Их прочтение симфонии Малера отличалось неистовой страстностью и резкой динамикой, которая по-настоящему тронула слушателей. На высоте были и солисты: Сергей Радченко (тенор) и Борис Пинхасович (баритон), сильный голос которого был особенно органичен музыке Малера. В финальном траурном марше этот певец и оркестр создали впечатляющую картину неотвратимости ухода человеческой души в вечность. В итоге – овации, на которые оркестр ответил бисовым исполнением "Грустного вальса" Сибелиуса. И, как и в первом отделении, бис прозвучал просто совершенно.
Источник: http://www.rewizor.ru/music/concert-halls/kontsertnyy-zal-im-chaykovskogo/retsenzii/simfonicheskie-dramy-kontserty-orkestra-iz-tatarstana-v-moskve/