Замысел исполнить Девятую симфонию Антона Брукнера в концертном зале Зарядье возник несколько лет назад, а идеей к нему, наверняка, стало резонансное исполнение Девятой Брукнера Госоркестром Татарстана и Александром Сладковским в абонементе Московской филармонии в феврале 2019-го. Тогда вместе с величественной партитурой симфонии звучали столь же монументальные симфонические опусы Рихарда Штрауса. Прошедший концерт объединил двух выдающихся австрийских композиторов, словно демонстрируя эволюцию оркестра от классицизма до вершин симфонической музыки ХХ столетия. Но помимо национальных и культурных связей эта программа подчеркнула способность Моцарта и Брукнера своим творчеством вступать в такой диалог с высшими мирами, какой абсолютно недоступен не только обывателям, но и многим другим гениям. Крупнейший теолог и философ современности Карл Барт называл Моцарта божественным явлением: "Моцарт не просто создавал музыку, он воспроизводил гармонию творения", - писал исследователь. "Моцарт был посредником, благодаря которому рог, металл и скрипичные струны запели голосами самого Творца. Всей своей жизнью – просто, спокойно, искренне, без сомнений и колебаний, всем сердцем и душой Моцарт выражал благость Божью". Собственно, именно об этом повествовали в данном концерте интерпретации Сладковского и Госоркестра Татарстана опусов Моцарта и Девятой симфонии Брукнера.
Открывшая концерт увертюра к опере "Дон Жуан" Моцарта является одним из красноречивых свидетельств концепций о неземной природе моцартовской гениальности. Будучи написана всего за ночь накануне премьеры, увертюра не связана тематически с музыкой оперы, но становится прекрасной квинтэссенцией её драматургии. Прозрачная партитура эпохи классицизма с минимальным составом оркестра была исполнена тем лёгким, парящим звуком, который так важен для стильного прочтения моцартовской музыки.
Помимо библейских сущностей, эта программа высветила еще одно сходство наследия двух великих австрийцев. Слушая Моцарта и Брукнера, удивляешься простоте и естественности используемых ими выразительных средств, но при всей элементарности и лаконичности выбранных ими ресурсов, композиторы создают абсолютное совершенство. Возвышенной гармонией был пронизан моцартовский ре-минорный Концерт для фортепиано с оркестром № 20, в котором солировал обладатель серебряной медали последнего конкурса имени Чайковского Энджел Вонг. Вдумчивая работа над звуком, внимание к деталям и фразировке создавали атмосферу истинной гармонии и красоты, которая и должна царить в моцартовской музыке. А сыгранный на бис финал фортепианной сюиты из балета И.Стравинского "Жар-птица" сполна продемонстрировал блистательную виртуозность пианиста.
Девятая симфония Антона Брукнера в репертуаре Госоркестра Татарстана с 2015 года. Подготавливаясь к её первому исполнению, струнная группа оркестра получила мастер-класс от концертмейстера Венского филармонического оркестра Райнера Хонека. Изучение стиля существенно повлияло на ту богатую палитру тембров струнных, звучание которых особенно способствовало созданию одухотворённого и возвышенного характера, подчёркнутого с самого начала. Особую значимость последней симфонии композитор подчеркивал, посвящая эту партитуру "возлюбленному Богу". Из простых интервалов и мелодических формул в этой партитуре, подобно сотворению мира, создаётся огромная звуковая вселенная. В интерпретации Сладковского и Госоркестра Татарстана масштаб подчёркивала каждая деталь: хрупкие соло флейты и раскатистые тремоло литавр, грандиозные нарастания и столь же впечатляющие пианиссимо, мощные унисоны кульминаций и чеканная поступь размеренных пасторальных тем. Но в окончании первого акта этой драмы преобладало трагическое начало, которое многократно усилила вторая часть.
После величественных и гармоничных унисонов первой части, вырастающая из диссонансов мелодика скерцо устрашала. Начальная ироничная гримаса быстро трансформировалась в демонический танец смерти, и эту инфернальную неукротимую мощь оркестр и дирижёр создавали с невероятной энергетикой. Но гнетущим картинам противопоставлялся легкий сарказм середины, которая прозвучала неожиданным предвосхищением драматических балетов Прокофьева: в грациозных поворотах мелодий так и просматривались пробежки Джульетты и насмешки Меркуцио.
Оставшись недописанной из-за кончины Брукнера, Девятая симфония завершается медленной частью. Это Adagio становится не только полноценным финалом симфонии, но и превращается во всеобъемлющее послесловие ко всему творчеству композитора, а по мнению многих, и к наследию всей постромантической эпохи. Поэтому так символически звучали "говорящие" начальные шаги на септиму – интервал, открывающий множество романтических тем. Эмоциональным напряжением был пронизан каждый мелодический поворот, каждый эпизод, от пасторалей с выразительными соло до мастерски стройных хоралов духовых. А от проникновенного тембра струнных, отличающихся в этой части необыкновенно бархатным звучанием, просто захватывало дух. В самую выразительную паузу после грандиозной драматической кульминации, по закону подлости, на весь зал зазвенел чей-то не отключенный мобильный. Но сыгранность оркестра оказалась на такой высоте, что никакие помехи не смогли снизить накал напряжения и прекрасно выстроенную драматургию в исповедальном прочтении этого музыкального завещания Антона Брукнера.
Такой, словно захватывающий роман, стала концепция Девятой симфонии, исполненная Госоркестром Татарстана под управлением Сладковского через пять лет после первого прочтения в Москве и почти через десятилетие, как коллектив начал работать над этим выдающимся сочинением. И это импульсивное, сильное и жизнеутверждающее исполнение подтвердило, что оркестр, ведомый Александром Сладковским, продолжает творчески развиваться, готов воплощать многообещающие планы и открывать новые горизонты.
Источник: