«Рахлинские сезоны»: как Юровский и Шагимуратова открыли меломанам рай на земле

Ветераны сцены и перспективная молодежь, скорбная юмореска и непринужденная игра, исповедь скрипки и мощь оркестра — все это можно было наблюдать на открытии фестиваля «Рахлинские сезоны». Стартовый концерт форума ГАСО РТ традиционно собрал в концертном зале им. Сайдашева гостей из первого состава коллектива, удивил интимным прочтением полотен Малера и Прокофьева, подарил музыкальную харизму Елены Ревич и «ангельское пение» Альбины Шагимуратовой. Все это вместе с казанскими меломанами оценила корреспондент «БИЗНЕС Online».

Традиции семьи

«Рахлинские сезоны», пожалуй, самый «семейный» фестиваль главы ГАСО РТ Александра Сладковского. Не только потому, что он посвящен первому руководителю Госоркестра, народному артисту СССР Натану Рахлину, но и потому, что пестует заложенные им традиции — личное прочтение мировых шедевров, тщательный выбор солистов и почтение к музыкантам оркестра. Вот и нынешний, 13-й Международный форум стартовал в день первого в истории концерта ГАСО РТ (10 апреля), отмечен крупными симфоническими полотнами, которые доверили дирижерам-творцам и солистам, духовно близким эстетике «татарстанских симфоников».

Концерт открытия объединил в зале им. Сайдашева Второй скрипичный концерт Сергея Прокофьева, Четвертую симфонию Густава Малера, маэстро Дмитрия Юровского, артистку из известной скрипичной династии Елену Ревич и гордость музыкальной культуры Татарстана Альбину Шагимуратову. Вместе с меломанами этот альянс по традиции оценили музыканты из первого состава Госоркестра, расположившиеся в 10-м ряду партера.

Путь к альянсу

Первое «слово» предоставили госпоже Ревич, которая превратила масштабную партитуру Прокофьева в интимное высказывание и повела за собой оркестр, в котором сегодня есть и перспективные молодые артисты. «И на репетициях, и на самом концерте мы с ГАСО РТ превратились в единый организм, — отметила скрипачка в конце вечера. — В оркестре работают высококласснейшие музыканты — они представляют собой редчайший ансамбль, с которым для меня была большая честь выступить сегодня».

Второй концерт — сложный материал для такого объединения. Слишком много в нем событий и внутренних нюансов — амбивалентных образов, используемых автором в поиске «новой лирической мелодики». «Споров» солиста и оркестра, выраженных в рельефных перекличках и контрапунктах. Чтобы их разрешить, требуется сыгранность и готовность сторон к диалогу. Начатый скрипачкой c экспрессивного исповедального монолога, он разворачивался в формате состязания в патетическом Allegro moderato, размышления в лирико-жанровом Andante assai и альянса в Allegro ben marcatо. Контрастные фазы синтеза музыканты скрепили сквозным эмоциональным крещендо, которое венчал вихрь скерцо в коде концерта.

Второй скрепой стало игровое начало, определявшее суть западных опусов Прокофьева 1930-х годов. Его партнеры выразили в непринужденном потоке пассажей, аккордовых цепочек и танцевальных ритмов. И хотя не все они зафиксировались в сознании меломанов характерными картинками, откровенный и одновременно бунтарский дух авторской партитуры ощущался до финального звука.

(Не)достижимый рай

Музыкальные откровения продолжила Четвертая симфония Малера, где креатив был уже в основном за Юровским, а ГАСО РТ тактично позволял ему самовыражаться. «В очередной раз я убеждаюсь в том, что маэстро Сладковский проделал колоссальную работу, — поделился впечатлениями от выступления дирижер. — Это удивительно, насколько совпадают и энергетика, и атмосфера, и желание музицировать, и, конечно же, технические возможности оркестра».

Именно последние дали Юровскому возможность не думать об интонационно-штриховых сложностях текста и сосредоточиться на его образной драматургии. Шутливо-наивная «юмореска» (так называл симфонию композитор) в трактовке ГАСО РТ стала призрачной мечтой о счастье, об идеальном мире, в который попасть невозможно, и в этом заключена вся глубокая скорбь бытия. Ламентозные вздохи струнных прорывались сквозь изящную классицисткую тему уже в начале первого Allegro. В скерцо они встроены в «расстроенное», «фальшивое» звучание «дерева» и меди, стилизованное под лендлер. Кульминации скрытая скорбь достигает в молитвенном Poco adagio, а финальная песнь сопрано о небесных радостях — идиллическая и далекая картина рая.

Попасть туда можно через великую жертву — возможно, так считает Шагимуратова, появившаяся на сцене под занавес вечера в струящемся кроваво-красном платье. Этот вопрос с последним звуком симфонии остается открытым, зато к профессиональной форме солистки Мариинки, к несчастью, редко выступающей в Казани, вопросов нет. Она по-прежнему точна интонационно и внимательна к слову. А внеземное сопрано певицы не только идеальный инструмент для воплощения концепции Малера – Юровского, но и услада для меломанов: купаясь в его переливах, можно услышать рай на земле.

Источник: "Бизнес Online"