Фантастический Гарольд татарстанских симфоников

В Государственном Большом концертном зале имени Салиха Сайдашева прошёл очередной концерт проекта «Солисты ГАСО РТ приглашают». Культурный обозреватель «Казанского репортёра» узнал подробности выбора программы.

В афише значился Гектор Берлиоз – Фантастическая симфония, первое зрелое сочинение двадцатишестилетнего композитора, и романтическая симфония «Гарольд в Италии», после премьеры которой тридцатилетнего композитора начинают называть преемником Бетховена. Солистом был заявлен концертмейстер группы альтов Айдар Багаутдинов. За дирижёрским пультом – художественный руководитель и главный дирижёр Государственного академического симфонического оркестра Республики Татарстан Александр Сладковский.

– Почему Берлиоз? Айдар захотел сыграть «Гарольда в Италии», – признался Александр Витальевич. – Это репертуарная пьеса у нас. Мы играли её и в Японии на фестивале, и в России не раз уже. Берлиоз чудесный композитор, который редко играется, предвестник Малера по оркестровке и Шостаковича, и Рихарда Штрауса. И продолжатель бетховенских мощностей. Удивительное сочетание. Берлиоза интересно играть тогда, когда оркестр соответствует техническим возможностям. Это правда очень сложно. От первой до последней ноты в сегодняшнем концерте мы слышим технологические прорывы музыкантов. Берлиоз писал в двадцатых-тридцатых годах позапрошлого века так, что музыканты не могли сыграть, они отказывались, бастовали… Он, бедный, настрадался, но слава Тебе, Господи, что он оставил такое наследие.

Наследие Гектора Берлиоза и впрямь занимает особое, даже исключительное место в музыкальном искусстве. «Меня боятся, – уверял он прессу. – Во мне видят подрывателя основ. Мне отказывают в слове, чтобы затем не пришлось одобрить музыку безумца…» Музыкальные образы Берлиоза до сих пор распаляют фантазии меломанов.

Никколо Паганини, игравший на альте Страдивари, попросил Берлиоза написать для него новую композицию. Так появился «Гарольд в Италии». «Я хотел, вставляя альт в поэтические воспоминания о скитаниях в Абруццах, сделать из него как бы меланхолического мечтателя в духе байроновского Чайльда Гарольда. Отсюда и название симфонии», – пояснял Гектор Берлиоз. Однако Никколо Паганини показалось, что это произведение для него недостаточно эффектно, и поэтому он никогда не исполнял его.

По словам Ференца Листа, в произведении Гектора Берлиоза слушатели явственно ощущают «изгнанника, который не может бежать от себя самого и которого гонит с места на место отрава жизни, демон мысли». Сам автор «Гарольда в Италии» прекрасно понимал, почему Никколо Паганини не захотел взять в свой репертуар эту симфонию, ведь, как признавался Гектор Берлиоз, он стремился создать «симфонию в новом стиле, а вовсе не сочинение, написанное с целью показать блеск индивидуального таланта солиста». А Никколо Паганини как раз и нужно было в очередной раз произвести эффект на сцене.

Для Айдара Багаутдинова блеск заключается не в самовозвеличивании, а в точном понимании и проживании заложенной в симфонии судьбы.

– Мне не приходилось на сцене солировать в «Гарольде в Италии», это первое моё выступление, – уточнил Айдар Ринатович. – До этого, когда к нам приезжали приглашённые солисты, я лишь иллюстрировал на репетициях. Проще говоря, заменял этого приглашённого солиста в ходе черновой работы. Я не мог там какие-то вольности себе позволить. Но тем не менее играл, и не раз уже играл.

В берлиозовском «Гарольде в Италии» мало сюжетных совпадений с четвёртой песней байроновской поэмы о Чайльд-Гарольде, с её политическими тенденциями, стремлением философски осмыслить историю Италии и её современное состояние. Гектор Берлиоз заимствует только образ самого героя.

– Это произведение – одно из топовых в репертуаре альтистов, – пояснил Айдар Ринатович. – Негласно оно входит в золотой репертуар альтового искусства. Это не вполне концертный жанр. Там же целая история. Каждая из четырёх частей наделена своим характером. Гарольд – это молодой человек, юноша, который претендует в скором будущем на звание рыцаря. Он испытывает себя, испытывает жизнь, он доблестен и чист сердцем. Вот это всё в музыке и должно быть. Открытость, искренность. Сам звук ты наделяешь этими качествами.

В интерпретации альтиста «Гарольд в Италии» наполнился избыточной романтикой и нежной чувственностью. Благородство и глубокая гуманность составляют отличительные качества его героя. Игра Айдара Багаутдинова воздушна и прозрачна, и вместе с тем звучание альта в его руках глубокое и прочувствованное.

– Хорошему музыканту нужно обучение более тонким вещам: как можно играть так, чтоб это было интересно, – терпеливо пояснял Айдар Ринатович. – Каждая нотка имеет своё наполнение, каждый звук должен быть заполнен светом, соком, воздухом, металлом, порохом, всевозможными красками. Есть и стилистические моменты, нельзя, скажем, классиков венской школы играть так, как играют Шнитке или Хиндемита. Это дурной вкус. Мне всегда хотелось постичь такие харизматические вещи, которые задают тон. Когда ты на инструменте играешь, ты сам должен наделять музыку харизмой. Это не набор звуков, обладающих спецификой извлечения и длительностью. Иначе это будет ремесло.

Айдара Багаутдинова ремесленником точно не назовёшь. Каждый раз выходя на сцену, он побуждает зал погрузиться в философические размышления. Играет он наглядно, чувственно, почти осязаемо. Где он постиг таинство слышать интонацию исполняемого, кто зажёг в нём огонь, породивший блеск в глазах? За скупыми строками официальной биографии про Среднюю специальную музыкальную школу при Казанской государственной консерватории имени Назиба Гаязовича Жиганова, про красный диплом, с которым он закончил Консерваторию, про аспирантуру и победы на многочисленных Всероссийских и Международных конкурсах скрываются, наверное, и пот, и кровь, и слёзы…

– Все альтисты начинают со скрипки, – улыбнулся Айдар Ринатович. – А потом с приходом опыта – опыта слухового, опыта жизненного, понимаешь, что тебе тесен этот инструмент. И ты переходишь на альт. Я выбрал его в достаточно раннем возрасте. После окончания Консерватории понял, что надо дальше развиваться, и стал искать хорошего педагога, профессионала советской эпохи. Мне посоветовали Элеонору Абрамовну Туровскую, и я поехал учиться в магистратуру канадского Université de Montréal. Учился у неё два с половиной года.

С 2011 года он – солист Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан, с 2012 года преподаёт в Казанской консерватории на кафедре альта, виолончели и контрабаса и кафедре камерного ансамбля и струнного квартета.

– С Александром Витальевичем мы были знакомы со времён Студенческого симфонического оркестра России, это двадцать лет тому назад, – рассказывал Айдар Ринатович. – Он ездил по городам и отбирал студентов для этого проекта. Так я оказался в Питере. Надо быть поосторожнее с желаниями. У меня появилась грёза, мечта, что ли, такая: ох, если бы этот дирижёр приехал к нам в Казань… Когда я в 2010 году приехал в Казань, где заканчивал аспирантуру, услышал оркестр, которым уже руководил Сладковский, удивился разительным переменам к лучшему. И Александр Витальевич пригласил меня…

Пульсируя как нерв, альт Айдара Багаутдинова звучит одновременно вином, кровью, счастьем и гневом: финал «Гарольда в Италии» Гектор Берлиоз прописал как оргию разбойников. Гарольд, в страхе бежавший от этой оргии, поёт гимн вечернему небу, вспоминая минувшее…

На бис прозвучал каприс до минор для альта соло «Посвящение Паганини» бельгийского скрипача Анри Вьётана. Его игру часто сравнивали с игрой Никколо Паганини, отмечая, что Вьётан держит слушателей в магическом круге, замкнутом вокруг них так, что в нём не найдёшь ни начала, ни конца. Как композитор он, бесспорно, романтик в стремлении к красочной витиеватости и умении объединить виртуозность Паганини с классицизмом Крейцера. И Айдар Багаутдинов позволил своему альту полностью реализовать виртуозный потенциал, заложенный в одном из сложнейших произведений, написанных для этого инструмента.

– Я очень рад, что Александр Витальевич такой проект затеял, – искренне признался Айдар Ринатович. – Давно он назревал, наверное, и маэстро как художественный руководитель почувствовал, что уже пора. Я не знаю в России таких оркестров, которые бы делали подобные концерты. Это же какой пласт огромный репертуарный открывается для инструментов! Да и в симфонической музыке, – скажем, в той же Фантастической симфонии, – много солирующих инструментов, групп солистов и отдельно звучащих инструментов. И, может, за счёт этих концертов мы обратим внимание слушателей на то, что оркестр не просто единый огромный механизм, а сообщество творческих индивидуальностей, каждый из которых привносит неповторимый блеск, неповторимое звучание.

Второе отделение вечера заняла Фантастическая симфония Гектора Берлиоза. В общем-то и сам композитор предпочитал ставить эти два произведения в один концерт.

Фантастическая – первая программная симфония в истории романтической музыки. Написав подробное изложение сюжета о молодом музыканте с болезненной чувствительностью и пламенным воображением, композитор, тем не менее, полагал, что симфония сама по себе, может представлять музыкальный интерес.

Музыка симфонии и впрямь гораздо оригинальней и значительней лите­ратурного сценария, рассказывающего реальную историю любви Гектора Берлиоза к Генриетте Смитсон. И хотя журналисты характеризовали симфонию как плод самого чудовищного воображения, какой только можно себе представить, публика благосклонно принимала её.

Александр Сладковский, несколько замедлив темп Фантастической симфонии, превратил её лирико-романтическое произведение, наполненное любовью ко всему, что так или иначе соприкасается с человеком. Ощущалось, что маэстро достиг определённой вершины и с величественным спокойствием взирает с неё на копошащихся внизу пигмеев. И это спокойствие передавалась публике, настраивая её на умиротворённый, безмятежный, уравновешенный лад. Смятение страстей обернулось пасторалью, а шабаш – в смеховую пародийность карнавала.

На бис маэстро подарил восторженным меломанам венгерский марш Гектора Берлиоза. Подчёркнутый ритм, резкие акценты, угловатые мелодические обороты, характерные кадансы – всё это уже много лет ослепляет яркостью образов и масштабом музыкального полотна в исполнении Государственного академического симфонического оркестра Республики Татарстан и маэстро Александра Сладковского.

В этот вечер они вновь подтвердили, что находятся в прекраснейшей форме, испытывают невероятную радость совместного творчества и готовы удивлять нас новыми проектами.

Источник: "Казанский репортер"