Формула Любви или опьянение Воскрешением

В своё время композиторы-романтики, а вслед за ними и неоромантики, провозгласили идею «религии Искусства». Другими словами, не только Церковь, но и настоящее искусство должно возвышать человека над самим собой, очищать его душу. 1 декабря в Концертном зале имени П.И. Чайковского состоялся без преувеличения исторический концерт, который можно смело отнести как раз к категории возвышающих и очистительных.

Достаточно сказать, что Государственный академический симфонический оркестр Республики Татарстан (ГАСО РТ) под управлением Александра Сладковского представил свою интерпретацию Третьей симфонии Густава Малера. Это одно из самых сложных, протяжённых и амбициозных произведений в истории симфонической музыки, а потому очень редко исполняемое. Произведение, призванное символически раскрыть таинство Божественного творения! Невольно вспоминается диалог из фильма «Формула любви»: «Так вот ты с кем соревнуешься! – Да, другие соперники мне не интересны».

У Александра Сладковского задача не менее амбициозна: сыграть и записать все симфонии Малера. И исполнение Третьей – взятие новой вершины. Его эталонный коллектив – ГАСО РТ – в очередной раз доказал, что способен осуществить этот грандиозный замысел. Ныне малеровский шедевр прозвучал в содружестве с Академическим Большим хором «Мастера хорового пения» радио «Орфей» (художественный руководитель и главный дирижёр Лев Конторович) и Большим детским хором имени В.С. Попова (художественный руководитель и главный дирижёр Георгий Журавлёв).

В одном из писем Малер так писал о своей симфонии: всё «начинается от безжизненной природы и поднимается до божественной любви».

Он даже предписал ей сначала некую более подробную программу, но быстро отказался от неё и вообще от каких бы то ни было пояснений и готовых ответов на поставленные вечные вопросы. Малер предложил нам всем тот путь, который проходит каждый человек наедине с самим собой, проходит всей своей жизнью, стараясь подняться до той самой «божественной любви».

И пусть в период написания своей симфонии Малер серьёзно увлекался философией Фридриха Ницше. Многие исследователи находят в его Третьей даже некое музыкальное воплощение определённых идей создателя «Весёлой науки», в предисловии к которой сам Ницше писал: «“Веселая наука” – это означает сатурналии духа, <...> который теперь сразу озарен надеждой – надеждой на выздоровление, опьянением выздоровления <…> ликование возвращающейся силы, пробудившейся веры в завтра и послезавтра». Пожалуй, только этот посыл «опьянения выздоровлением», да ещё немного от «Рождения трагедии из духа музыки» можно соотносить с произведением Малера, хоть композитор и использует в IV части стихи «О, внемли, друг! Что полночь тихо скажет вдруг?» из «Так говорил Заратустра».

Больше ничего ницшеанского в музыке Малера нет. А вот здоровое мессианское начало есть. Как Вагнер поднимался из морских пучин «Летучего Голландца» до высот «Парсифаля», тоже, по словам Листа, «самой возвышенной, насколько это только возможно в узких рамках сцены, песней божественной любви», так и Малер «перешагнул» Ницше, перерос, а вернее, возвысился над ним в своём восхождении к Небу. Да и вообще кто сказал, что композитор не может быть выше философа?

Столь же масшьабную, поистине философскую панораму разворачивает перед слушателями и Александр Сладковский. Мы слышим могучие тиктанические сдвиги, переживаем тревожное ожидание чего-то хтонически-зловещего. Битва Лето и Зимы? Берите глубже: Добра со Злом. И Добро выходит победителем. В грандиозной I части уже звучит гимн торжества жизни, на смену которому приходит передышка, свежий ветер веет в кронах, в ароматах нежной зелени, в радости возрождения. Но в этой идиллии находится место и шалости, некоему гротеску. У Бога, как известно, есть чувство юмора. Хаотично перелетают с ветки на ветку птицы и щебечут, щебечут, щебечут очередной гимн свету.

В IV части симфонии в оркестровую палитру вплетает человеческий голос. Ольга Бородина обладает глубоким поистине малеровским тембром. Кажется, что это голос самой Природы:

«Мир – это скорбь до всех глубин,

Но радость глубже бьет ключом:

Скорбь шепчет: сгинь!

А радость рвется в отчий дом, —

В свой кровный, вековечный дом!»

И вот вступает хор. Хор ангелов? Хор Человечества? Слово и Музыка рука об руку подводят нас… Звучит Песня песней, прекрасная до боли, до исступления, до катарсиса, пожалуй, одна из самых проникновенных страниц симфонической музыки. Само олицетворение Любви. Божественной Любви! Нежности, самопожертвования. Ибо так возлюбил Бог мир, что умер за него и воскрес в нём.

Как глубоко проник Малер в тайны мироздания, познавая их всей своей трагической судьбой. И как глубоко сумел проникнуть в замысел композитора маэстро Сладковский, подаривший нам в тот вечер веру в свет, в торжество жизни, в любовь. Эта вера необычайно близка Сладковскому.

В одном из наших интервью он признался: «Для меня Малер всё равно что воздух. Я просто очень люблю эту музыку! Она для меня абсолютно ясна, является частью меня. Музыка способна форматировать не только душу, но и всего человека в целом, даже просто на физиологическом уровне».

Это ли не признание правоты «религии Искусства»?

Ведь мы сами уже никогда не будем прежними, пережив, просто сидя в концертном зале, то, что рассказали нам Природа, Музыка и волшебная дирижёрская палочка Мастера.

Источник: "Литературная газета"