АЛЕКСАНДР СЛАДКОВСКИЙ: С РАХМАНИНОВЫМ МНЕ БЫЛО ИНТЕРЕСНЕЕ ПОГРУЗИТЬСЯ В ЧИСТЫЙ СИМФОНИЗМ

Лето – период отпусков, но только не у музыкантов. Изголодавшись по сцене, концертной жизни они сейчас пытаются вернуться к привычному образу жизни и общению друг с другом и с публикой. Государственный симфонический оркестр Республики Татарстан и его лидер Александр Сладковский предпочитают сразу задавать высокие творческие планки. Выйдя после изоляции, они приступили к воплощению очередного амбициозного проекта: записи для лейбла Sony Classical симфонических произведений Рахманинова. Евгения Кривицкая (ЕК) расспросила маэстро Александра Сладковского (АС) о концепции бокс-сета, о планах нового сезона и о том, изменила ли самоизоляция взгляд на жизнь.

ЕК Мы беседуем после первого дня записи. Как ощущения от возвращения к профессии у вас и оркестрантов?

АС Я даже боялся, что «прошибет слеза», и я расплачусь за пультом. Но как-то получилось против ожидания весело, мы были рады встретиться после такого беспрецедентного отпуска. Ребята все – большие молодцы, они держали себя в форме, занимались, это слышно. Конечно, изоляция и простой большего всего сказались на духовой группе: не по техническому качеству, а по ансамблевой сыгранности. Пришлось обращать внимание на вертикаль, на чистоту строя – но этого невозможно было избежать. С 3 июля начались групповые репетиции, а с 12 августа мы смогли собраться полным составом в зале. Дело в том, что в БКЗ имени Сайдашева идет ремонт, так что на подготовку к записи у меня оказалось всего пять дней. Но сжатые сроки меня не испугали, ведь и на запись всего рахманиновского проекта тоже отведено только пять дней. Так что мы вновь работаем в интенсивном режиме.

ЕК Вы начали с Третьей симфонии. Я посмотрела, график выстроен не в хронологическом порядке. Есть ли принцип?

АС Разумеется, порядок продуман до мелочей: мы идем от сложного к простому. Третья симфония вошла в репертуар Госоркестра Татарстана совсем недавно. С технологической точки зрения она сложнее всех остальных, поэтому мы с нее начинаем, чтобы потратить на нее столько времени, сколько нужно. Первую часть мы записали за один час с четвертью – это достаточно быстро. Все остальные сочинения оркестр играл неоднократно, особенно Вторую симфонию. Поэтому ее я оставил на предпоследний день.

ЕК Согласна, что Третья симфония более сложная, я бы сказала – более многослойная. Каков для вас мир Третьей симфонии?

АС Да, как и Четвертый концерт, за который мало кто из пианистов берется. По зрелости, неординарности подхода к жанру обе эти партитуры выбиваются из классической традиции. Достаточно напомнить, что Третья симфония написана как трехчастный цикл, в ней много загадок. Я долго искал, как к ней подобраться, при том, что я давно восхищался ее музыкальными красотами. Мир Третьей симфонии – очень противоречивый. Словно вся жизнь проходит перед глазами. С первой темы, представляющей сложный микст тембров кларнета, валторны и виолончели, играющих унисон, — мы погружаемся в атмосферу грусти и печали. Что особенно корреспондирует с тем тревожным временем, в котором мы сейчас живем.

ЕК Рахманинов-пианист внес много интересного в развитие фортепианной техники, а вот в области симфонического письма как бы вы оценили его достижения? Насколько его сочинения могут выгодно показать возможности оркестра?

АС Рахманинов потрясающе оркестровал, хотя и оставался в системе классических принципов XIX века. Наверное, только в «Симфонических танцах» он допускает какие-то новшества, выходя за рамки академического письма. Но везде Сергей Васильевич находил изумительно красивые краски, его письмо изобилует полифоническими изысками. Можно привести немало примеров. Скажем, «Остров мертвых» — какая там звукопись, одни хоралы чего стоят с их строгой, почти органной вертикалью. Владение оркестром  — безупречное. Отмечу и такую подробность: Рахманинов мастерски выстраивает кульминации, долго готовя их. И здесь я бы провел параллели с его фортепианными прелюдиями. Он также постепенно «раскачивает» движение, набирает динамику и тут же «отпускает», чтобы выйти на еще более высокий энергетический уровень.

ЕК Вы выбрали только оркестровые сочинения, хотя был, наверное, соблазн сделать третий проект, вслед за Шостаковичем и Чайковским, записав симфонии и концерты. Почему вы лишили пианистов радости участия в таком проекте?

АС По очень простой причине. Рахманинова играют все, записей его фортепианных концертов – множество, в отличие, к примеру, от Чайковского, где остались «целинные» земли – его Концертная фантазия или  Третий концерт. С Рахманиновым мне было интереснее погрузиться в чистый симфонизм, потому что мало кто записывал целиком все его симфонии, «Симфонические танцы», симфонические поэмы – «Утес» и «Остров мертвых», авторскую редакцию «Вокализа» для оркестра. Не припомню, кто издавал это в одной коробке. Не говоря уже о том, что погружение в рахманиновские партитуры продвигает оркестр в смысле технологии.

ЕК Вы рассказывали в одном из интервью, что в 1999 году, на Международном конкурсе дирижеров имени Прокофьева именно Рахманинов, его Вторая симфония дала возможность выделиться и дойти в итоге до  финальной победы. Это была первая рахманиновская партитура, которой вы продирижировали?

АС «Знакомство» с Рахманиновым началось с моей любимой до-диез минорной прелюдии, которую играл на фортепиано. А дирижерский дебют связан, действительно, со Второй симфонией – я ее исполнял на одном из консерваторских экзаменов, готовясь к Прокофьевскому конкурсу. И действительно – Вторая симфония мне всегда помогала. Моя первая международная поездка тоже связана с ней: я дирижировал ее в Белграде, в Сербской филармонии. И потом было множество залов, оркестров, с которыми я играл эту выдающуюся музыку.

ЕК Вы довольно часто включаете Первую симфонию в программы, хотя эта партитура многими считается не самой удачной. У вас видимо другое мнение?

АС С этим сочинением я соприкоснулся, будучи на первом курсе Санкт-Петербургской консерватории. Мой учитель, Владислав Александрович Чернушенко поручил подготовить Первую симфонию с оркестром Капеллы Санкт-Петербурга. Я ее не просто выучил, а знал вдоль и поперек, заслушивая «до дыр» пластинку Евгения Светланова. Тогда я так и не продирижировал этой партитурой. Но потом произошел мистический случай. Когда в 2011 году здесь, в Казани, мы решили организовать фестиваль «Белая сирень», то Денис Мацуев передал наше приглашение приехать внуку Рахманинова – Александру Борисовичу. Он ответил: «Если Сладковский выучит и сыграет Первую симфонию, то приеду». Конечно, я сделал это с огромным удовольствием. Для Казани то исполнение оказалось премьерным – Первая симфония прозвучала спустя более ста лет после ее создания.

ЕК А удалось побывать в Сенаре – на вилле Рахманинова, которой владел как раз внук композитора?

АС К сожалению, не успел. Мы начали общаться в 2011 году, а в 2012-м Александра Борисовича не стало. Я отчетливо помню тот день: мы должны были выступать с Денисом Мацуевым и оркестром Sinfonia Varsovia. И в тот момент, когда наш самолет приземлился в аэропорту Варшавы, пришло печальное известие о кончине Александра Борисовича.

ЕК Вы начинаете сезон с записи, а разрешены ли концерты с публикой? Какие ближайшие планы?

АС C 17 августа в Казани разрешены публичные концерты с 50-процентной заполняемостью. Но пока мы не можем начать выступать, так как в зале имени Сайдашева еще ведут ремонтные работы, готовясь к выборам: в нем обычно проходят статусные государственные мероприятия, в том числе инаугурация главы республики. Поэтому мы проведем 30 августа open air с певцами Альбиной Шагимуратовой и Игорем Головатенко. А открытие сезона намечено на 19 сентября – тогда начнем наш бетховенский цикл. Прозвучит увертюра «Эгмонт», в Скрипичном концерте будет солировать Павел Милюков, а затем – Пятая симфония Бетховена.

ЕК Будете бороться с судьбой?

АС Как обычно. Мы готовились к Девятой симфонии, но пока невозможно пригласить хор – у нас была договоренность с «Мастерами хорового пения» Льва Конторовича. Эта симфония прозвучит уже в апреле 2021 года, как и остальные. Приглашены немецкие дирижеры – Михаэль Гюттлер, Оливер Ведер. Мне кажется, это будет интересно публике и полезно оркестру. А следующим летом традиционно планируем все это записать.

ЕК В период изоляции у артистов образовалось много свободного времени. Я не стану спрашивать, сколько новых партитур вы выучили…

АС Я готов честно ответить: ни одной!

ЕК Зато видела на страницах в Фейсбуке, Вконтакте, как вы активно осваивали новые виды спорта – езду на мотоцикле, стрельбу из винтовки. Судя по всему, наконец, удалось осуществить давние мечты?

АС У моего деда в Таганроге, в сарае стоял уже не действующий трофейный мотоцикл марки BMW. На нем легкие пушки во время войны перевозили. Помню, как в детстве я садился на него, жужжал, изображая, как газую и еду. И вдруг, пару месяцев назад друзья открывают в Казани салон BMW. Я стал первым покупателем: купил самый простецкий мотик, чтобы начать осваивать вождение. Этим, кстати, тоже надо серьезно заниматься, постоянно тренироваться. А что касается винтовки, то какой же мальчик не любит пострелять? Я считаю, что мужчина без оружия – все равно, что мужчина без сердца. За один день собрал все бумаги, оформил разрешение, купил сейф, винтовки, и отправился в поход в хорошей компании. В последний раз я спал в палатке, когда школьником ездил в «Артек». Теперь мы провели пять дней в лесу, наслаждались природой, свободой. Я понял, что толком многого в жизни еще не испробовал, всё занимался карьерой, профессией, которую, безусловно, безумно люблю. Но ведь в жизни есть столько прелестей помимо музыки.

ТЕГИ: АЛЕКСАНДР СЛАДКОВСКИЙ КАЗАНЬ СЕРГЕЙ РАХМАНИНОВ